Святыни — настоящие и поддельные

В Воронеже открыт первый в России Центр исследования артефактов и реликвий, прежде всего ориентированный на изучение христианского наследия. Помощь в анализе на подлинность реликвий, приходящих в православные храмы — одна из задач центра.
На вопросы о месте реликвий в Церкви, их происхождении, настоящих и поддельных святынях отвечает Михаил Артеев, магистр юриспруденции, кандидат богословия, директор центра изучения артефактов и реликвий ВГУ.
Михаил Владимирович, в церковной и светской прессе, на центральных каналах российского телевидения сообщалось о создании первого в России Центра изучения артефактов и реликвий, директором которого Вы были назначены. Первый вопрос, почему был создан центр и почему в Воронеже?
Очевидно, что в нашем мире религия играет весьма важную роль как в быту конкретного социума, но и в глобальной геополитике. Очевидно, что многие аспекты истории, социологии, даже экономики невозможно понять без изучения богословской проблематики. Для ректора ВГУ Дмитрия Ендовицкого: «…вопрос присутствия теологии в университете это вопрос целостности, полноты научного знания». С этой мыслью я полностью согласен.
Конечно же, речь идет о теологии по стандартам Министерства образования, для которого теология это, прежде всего, это изучение наследия религий, история, наука об артефактах. Кто-то спорит с таким определением, однако сейчас действует именно этот стандарт. Как первые шаги для набора опыта в русле программы Министерства образования был создан центр.
Сегодня Центр это, прежде всего, место для практики студентов программы «История православия». Эта двухлетняя государственная магистерская программа впервые запускается в этом году на историческом факультете ВГУ под руководством известного историка доктора Аркадия Минакова. Мы предложим студентам практическую часть, не имеющую аналогов в России.
Что же касается вопроса о Воронеже. Россия не ограничивается МКАДом и на вопрос «а почему в Воронеже» я всегда отвечаю, дескать, почему бы и нет? Спросите еще, почему именно ученый совет ВГУ раньше МГУ оценил вклад в политические науки патриарха Кирилла, присудив ему степень почетного доктора политологии, обойдясь без общих невнятных слов.
Почетной степенью было отмечено вполне конкретное создание Социальной доктрины РПЦ МП, развертывание международной сети приходов и их юридическое сопровождение, создание представительств при международных организациях и другие политические теоретические и практические достижения. Что же касается науки, в ВГУ имеется очень много научных достижений на мировом уровне. Я бы хотел задать обратный вопрос — почему бы профессионально не заниматься изучением религиозного наследия в Воронеже, в центре России?
Ваша позиция вполне понятна. Михаил, скажите, а Вы занялись этим наверняка не на пустом месте. Откуда встал вопрос об изучении артефактов и святынь? Какое у Вас образование?
Помимо получения светских высших юридического и экономического образований, я закончил полный курс богословского образования РПЦ МП. После окончания двухлетней аспирантуры МДА при ОВЦС и защиты диссертации в Духовной Академии на степень кандидата богословия мне было предложено поехать в Университет Женевы на спецкурс о религии в международных отношениях. Там я решил остаться еще на некоторое время и получил степень магистра богословия Женевского Университета. Сейчас работаю над докторской степенью за рубежом и светской кандидатской в России.
У всякого человека, занимающегося преподавательской и исследовательской работой, со временем фокусируется сфера научных интересов, которая востребована обществом и интересна исследователю. Для меня одной из таких тем стал вопрос исследования артефактов и реликвий, проблем их подлинности и происхождения. Постепенно по мере накопления опыта ко мне стали обращаться частные лица и государственные организации, священнослужители и попечители храмов с просьбой о консультациях. Когда во время посещения ВГУ в беседе с ректором патриарх Кирилл поддержал идею центра изучения реликвий, как места соприкосновения науки и церкви, мне было предложено возглавить его работу.
Поскольку Вы обладатель теологических степеней в России и за рубежом, давайте поговорим о месте реликвий в Церкви. Критики часто утверждают, что почитание мощей возникло только в Средние века, чтобы обогатить священнослужителей?
Я уверен, что почитание реликвий сопутствует христианству с первых дней. Предпочитаю именно это слово, кальку от латинского «reliquiae», происходящего в свою очередь от глагола «relinquere» — «оставаться», потому что оно охватывает как человеческие останки, так и вещи, связанные с памятью святых или священных событий. Ведь когда мы говорим «мощи», за пределами понятия остаются такие предметы, как пояс Богоматери или частицы Святого Креста.
Еще в Ветхом Завете указывается на чудотворное действие останков святых, например, умерший воскресает от прикосновения к останкам пророка Елисея (IV Цар. 13, 21). Об особом отношении к останкам пророка Божьего говорится и в IV Цар, 23, 18. Нет необходимости вспоминать почитание ковчега Завета или иных предметов, связанных с ярчайшими моментами священной истории. Говоря о предметах почитания, в Евангелии же упоминается о том, что Иисус смешал слюну с землей, чтобы исцелить слепого.
В Деяниях апостолов повествуется, как тень апостола Петра исцеляла больных, о почитании же реликвий говорится прямо в главе 19 Деяний, стихи 11-12: “Бог же творил немало чудес руками Павла, так что на больных возлагали платки и опоясания с тела его, и у них прекращались болезни, и злые духи выходили из них». Если такое почитание воздавалось платкам с тела Павла, конечно же, христиане почитали и останки мучеников, которые уже вскоре умножились в Церкви.
Идеи о том, что почитание реликвий возникло в средние века, весьма странны для историка. На Западе папа Феликс I в 269 году постановил, чтобы, «согласно древнему обычаю», литургия совершалась не иначе, как на мощах мучеников. Пятый карфагенский собор в X-м правиле постановил, чтобы ни один храм не строился иначе, как на мощах мученика, которые полагались под алтарем.
Седьмое правило VII Вселенского собора прямо запрещает освящение церковного алтаря без вложения мощей мучеников. Многочисленные отцы и духовные писатели, начиная с автора «мученичества Поликарпа Смирнского», продолжая святыми Ефремом, Кириллом, Григорием, Иоанном, Амвросием, Иеронимом, Августином и многими другими, учат о почитании реликвий, как исконном опыте и обычае Церкви, упоминают о почитании реликвий, о чудесах, свершающихся от них.
Учение в русле consensus patrum, полагаю, достаточно ясно выражено в словах святого Иоанна Дамаскина: «Владыка Христос даровал нам реликвии святых, как спасительные источники, которые источают многоразличные благодеяния и изливают миро благовония. И пусть никто не сомневается в этом! Ибо если, по воле Божией, истекла в пустыне вода из крепкой и твердой скалы, а для жаждущего Самсона – из челюсти ослиной, то неужели невероятно, что из мученических реликвий истекает благовонное миро? Никоим образом, — по крайней мере, для тех, которые знают могущество Божие и то, какой чести удостаивает Он святых». (Преподобный Иоанн Дамаскин. Точное изложение Православной веры. Книга 4. Глава 15. О почитании святых и их реликвий. Творения. Т. 1. СПб.: Репринт, 1913. С. 319).
Хорошо, с этим можно согласиться, но были же злоупотребления? Было же отношение к реликвиям, как к магическим оберегам?
Понимаю, о чем Вы. Как один из символов такого почитания реликвий за пределами литургической практики можно вспомнить Дюрандаль — меч легендарного Роланда, персонажа многочисленных средневековых легенд и литературных произведений, включая «Песнь о Роланде». Рукоять меча содержала мощевик с кровью св. Василия, зубом святого Петра, власами Дионисия Парижского, частью одежд Богоматери. Все это воспринималось совершенно нормально в контексте времени.
На протяжении многих веков Церковь и на Востоке и на Западе была главной объединяющей силой общества. Почитание реликвий было важной часть не только церковной жизни, но и политики. Реликвии были предметом, обладавшим огромной ценностью, их разделяли на части или, наоборот, соединяли в одном ковчежце или мощевике, дарили, продавали, воровали. Обмен реликвиями знаменовал собой установление личных контактов, взаимных обязательств.
Дарение реликвий было важным элементом политического общения между государями. За обладание ими велись войны. Многие были утеряны, некоторые были возвращены много лет или веков спустя. В результате наследие получилось весьма обширное, но не очень упорядоченное.
И сегодня я знаю некоторых православных олигархов, которые не только финансировали экспертизу и получение реликвий для опекаемых ими церквей, но и постоянно возят с собой некоторые артефакты, совсем как иерархи, воины или аристократы средних веков. Налицо не только желание иметь для почитания частицу священной реликвии в общественных или частных церквах и часовнях, но и стремление подобно Роланду обладать небесным благословением, которое может помочь в бою или бизнесе.
Можно много критиковать подобную практику, по мнению некоторых граничащую с идолопоклонством, но скажите, но разве непонятно наличие желания верующего человека иметь частицу мощей святой Варвары, имеющей, согласно церковному преданию, благодать защиты от внезапной смерти у тех, кто в силу тех или иных причин рискует жизнью? Я думаю, даже самые строгие догматисты поймут и примут по человечески такое стремление. Если Вы спросите меня — по моему глубокому убеждения, место реликвий – в церквах. Там, где они открыты почитанию всем церковным народом.
Сегодня же в России почитание реликвий приходится рассматривать также, как межрелигиозный и культурный феномен. Ведь не только президент ОАО «РЖД» Владимир Якунин занимается доставкой в Москву пояса Богоматери, но и чеченский лидер Рамзан Кадыров обеспечивает привоз в Россию волоса и чаши пророка Мухаммеда.
Я полагаю, что спрос на присутствие реликвий в жизни со стороны околорелигиозных людей обусловлен тем, что люди ищут исцеления, благословения, защиты, наконец, руководствуются простым любопытством. Также наверняка одна из самых важных причин почитания это чувство связи времен, ощущение себя частью вневременной семьи. Злоупотребления это или нормальная практика религиозного человека? Я не знаю ответа на этот вопрос. Я лично в жизни видел много чудес или событий, который счел чудесами, поэтому моя точка зрения слишком субъективна.
Вы сказали, что священное наследие — неупорядоченно. Почему так? Помогают ли современные технологии Церкви?
Во время европейских революций ценные церковные предметы конфисковывали, а святыни часто сваливали без разбора или выбрасывали. Потом при наведении порядка немудрены были ошибки. Злоупотребления средних веков, отсутствие технологий верификации это вторая причина. Конечно, наиболее заметные святыни, такие как покров Богоматери, Святой Крест или титло, достаточно хорошо описаны и изучены.
Здесь можно провести аналогию с историей живописи: едва ли сейчас внезапно может обнаружиться ранее неизвестное полотно, например, Да Винчи – его жизнь и творчество исследованы тщательнейшим образом. Но эскиз, случайный набросок вполне могут, и они тоже имеют большую ценность. Добросовестные ошибки это нормально. Если у нас в современную эпоху произошла ошибка с атрибуцией мощей святого Амвросия Оптинского, конечно же, подобных историй было много и в прошлом.
Хотя такие методы, как анализ ДНК появились совсем недавно, но уже активно используются, в том числе, и в изучении церковного наследия. Известны исследования мощей св. Николая в Венеции, которые подтвердили церковное предание. Несколько лет назад была установлено соответствие честной главы святого апостола Луки, пребывающей в Праге, мощам, пребывающим в Падуе. Римская же «альтернативная» глава апостола была признана неподлинной и убрана из поклонения.
Мы ставим одной из задач систематизацию информации, а также по мере запросов верификацию приходящих в России реликвий. Это не гарантирует на сто процентов подлинность, но хотя бы сводит к минимуму вероятность намеренного введения в заблуждение. Существует церковное согласие, что мощи свт. Николая хранятся в Бари, мощи св. ап. Иакова – в Сантьяго де Компостела, в Падуе – мощи ап. Луки. Есть места, где общим церковным согласием Запада и Востока признано, что хранится аутентичная реликвия.
Но идти дальше — установить принадлежность мощей св. Варваре – мы, конечно, не можем. Более того, выделение ДНК из древних останков это непростая научная задача. Это отнюдь не рядовая работа, подобная анализу ДНК из слизистого соскоба. Главное, что мы можем отсечь заведомо ложные фальсификаты и сузить область достоверного.
Католическая Церковь со времен контрреформации приняла достаточно жесткие правила по поводу хранения и распространения реликвий. Главное и положительное отличие от, например, православной Греции состоит в том, что все реликвии освидетельствованы. Если частица мощей отделяется, то епископ или уполномоченное лицо лично ставит свою сургучную печать и в случае общественного поклонения ей должна сопутствовать также и специальная бумага — разрешение.
Документ, описывающий, что представляет собой реликвия. Некоторые реликвии подтверждаются не епископской печатью, но печатью постулатора, человека, ведущего процесс канонизации или несколько процессов, в силу своего опыта и знаний. Также это может быть печать монастыря или ордена, такая практика встречалась и раньше, но официально одобрена с 1983 года церковными властями.
А откуда берутся древние реликвии в России?
В последние два десятилетия в России было открыто много новых церквей. Часто при возведении новой церкви или восстановлении старой не только священники, но и ее попечители, богатые и влиятельные люди, заботятся о том, чтобы получить реликвии для своего храма. В Европе же идет обратный процесс — количество церквей и монастырей уменьшается. Их много, неизмеримо больше, чем в России. Но тенденция налицо.
Когда храм закрывается, находящиеся в нем святыни передаются в епископскую канцелярию или иным храмам. Поскольку первая тысяча лет истории для католиков и православных общая, российское церковное общество заинтересовано получить ставшие невостребованными реликвии. Тут, конечно, есть деликатные моменты. Продавать мощи Католическая Церковь запрещает категорически, под страхом экскоммуникации. Поэтому если мне говорят, что реликварий продал католический священник – я в это не особо верю.
У меня есть десятки, сотни контактов, и я не слышал, чтобы священник согласился продать даже самую небольшую частицу мощей. Можно обсуждать взаимные подарки, просить подарить, а в ответ отблагодарить, но разговор о продаже не возникает в принципе. Также вполне может объявиться наследник древнего аристократического рода или адвокат обанкротившегося монастыря, который готов на определенных условиях расстаться с фамильной ценностью или предметами из храма. В том числе и за деньги.
Понятно, что пожертвование можно оформить так, чтобы связь между переводом денег и передачей реликвии была неявной. Такого рода истории также нуждаются в проверке. Во-первых, иногда собственник и сам не всегда толком знает, чем владеет. Во-вторых, часто объявляются самозванцы, выдающие себя за представителей епархий или откровенные фальсификаторы. Поэтому, возникает необходимость в экспертизе.
В прошедшие годы многие епархии Русской Православной Церкви получали реликвии, хранящиеся в Ватикане, бесплатно — через обращения к Папскому нунцию, а через него — обращения в соответствующие конгрегации. К сожалению, это очень мелкие частицы мощей или Святого креста. Процесс их получения очень долгий. Но получить их тяжело, либо это занимает долгие годы. Искатели быстрых решений обращаются к посредникам, торговцам антиквариатом, на открытые и закрытые аукционы. Тут возникают неприятные сюрпризы.
Наряду с подлинными реликвиями, приходящими в Россию в силу оскудения веры на Западе, также приходят и реликвии фальшивые, щепки старого дерева, кости неизвестных. Тяга к обладанию реликвиями приводит часто к тому, что желающий получает нечто, что он считает мощами святой Варвары или Дмитрия, а на поверку оказывается частицей останков «неизвестного солдата» или даже животного. Я уверен, что эта порочная практика получения сомнительных или откровенно фальшивых реликвий должна быть прекращена.
Вы можете рассказать о случаях современной фальсификации реликвий из вашего опыта? Часто ли это случается?
К сожалению, количество фальсификаций огромно. Я расскажу только о нескольких.
а) Фальшивые реликвии «Ферранте».
В Россию проникло большое количество фальшивых реликвий с фальшивыми печатями и документами отца Николая Ферранте, постулатора одного из процессов канонизации в США. У него был доступ к подлинным реликвиям и какое-то количество несомненных реликвий без сомнения вышло из его рук. Они заверены печатью ордена редемптористов, к которому о. Николай принадлежал.


Подробнее: http://www.pravmir.ru/relikvii-nastoyashhie-i-poddelnye/#ixzz2qfTUj1Jz