В 2001 году у меня в семье произошла трагедия. Во время купания в Волге утонула жена. Остался я с двумя детьми. Была большая тревога за сына и дочь. Неполная семья, дети без матери, ничего хорошего их не ждет… Стало ясно: нужно искать духовную опору. Детей стал водить в воскресную школу при Самарской Духовной семинарии, сам начал ходить в храм Михаила Архангела в поселке Запанском. Он находится рядом с нашей лабораторией. Там начал алтарничать у отца Константина Калашникова, а потом стал священником.
Я принял рукоположение в священнический сан в 2005 году. Мне тогда был уже 41 год.
— Вас сразу назначили настоятелем в Сырейку?
— Ради служения в Сырейке меня и рукоположили. Были некоторые препятствия для получения сана священника, и потому вначале я служил дьяконом в храме «Утоли моя печали» при Самарском университете путей сообщения и вовсе не надеялся стать пастырем. В том храме служит настоятелем отец Илия Борисов, бывший мой студент мединститута. Но я все-таки стал священником, — так решили, чтобы я смог построить храм в родном селе.
Когда меня рукополагали, я испытал чувство глубокой благодарности нашему Архипастырю — Архиепископу (ныне Митрополиту) Самарскому и Сызранскому Сергию. Он оказал мне доверие несмотря на мое недостоинство.И это чувство благодарности Архиерею я в своей душе сохранил и в период моих последующих метаний…
После окончания Литургии, на которой было мое посвящение в сан, Владыка мне как напутствие неожиданно строго сказал: «Смотри, не диссидентствуй… ». Мне бы внять его мудрому совету…
Пять лет я прослужил в Сырейке, построил храм в честь святого Димитрия Солунского. Закончил Семинарию. Много духовной литературы прочитал. Ум у меня всегда был пытливый, вот и начал я искать, но не находил ответа на многие острые вопросы.
— Кто был ваш духовник?
— Архимандрит Владимир (Наумов) из села Высокое Пестравского района Самарской области (он и постриг меня позже в монахи). Незадолго до моего посвящения в сан отец Владимир неожиданно сказал: «Если Владыка предложит стать священником — не отказывайся». А я ведь на это и не надеялся. Но когда Владыка предложил мне рукополагаться, сразу всплыли в памяти эти слова духовника. Отец Владимир человек высокой жизни, осторожный и внимательный духовник. Но в мои неофитские искания он не очень-то вникал. А потом я и сам перестал советоваться. Был момент, когда и вовсе с ним прекратил отношения. Сейчас понимаю: это было искушение. А тогда… услышал какой-то недобрый отклик о нем и усомнился… Так я остался один.
— Это и стало началом ваших метаний?
— Плотно влез в изучение церковных канонов. Изучил всю «Кормчую» и узнал много неожиданного для себя. Например, из книг следовало, что священники должны всегда ходить в облачении. Стал и я всюду ходить в подряснике. Старался не осуждать других пастырей, но в сердце все равно прокрадывалась гордыня. А тут еще соблазн: некоторые священники службы сокращают. Я звонил нашим канонистам, отцу Роману Державину, потом отцу Рустику Гузю… Их объяснения меня не убедили. А они ведь предупреждали, что не нужно мне в эти дебри лезть, кончится это плохо для меня.
Вскоре я начал искать более «правильные» конфессии… И попал (к счастью, ненадолго), к представителям так называемой «истинной православной церкви» — раньше их звали катакомбниками. Отыскал их в Башкирии, но там не закрепился.
Я еще не ушел из нашей Русской Православной Церкви, но психологически был уже готов к этому. Ведь когда человек хочет смутиться, его всегда что-нибудь да смутит. Я поехал к старообрядцам-безпоповцам. Просто их храм оказался первым на моем пути. Познакомился с ними. Узнал, что у них нет священников, и это меня огорчило. Там сказали: если хотите с «попами»-старообрядцами иметь дело, спуститесь пониже к Волге… Там возле Станкозавода старообрядческий храм. В нем служат старообрядцы-«поповцы» Белокриницкого согласия («австрийцы»). Их храм был построен в 1910 году, несколько лет назад его передали старообрядческой общине. Там мне навстречу вышел старообрядческий священник Димитрий Мартышин. Этот умный и деликатный человек познакомился со мной, отнесся с радушием. Дал мне книги по истории старообрядчества. Почитал я те книжки, и их аргументы показались убедительными.
— А у вас в ту пору не всплывало в памяти название пьесы Грибоедова — «Горе от ума»?
— Было такое… От ума это все… Стал встречаться с отцом Димитрием. Он меня не агитировал, просто отвечал на мои вопросы. Я решил перейти к старообрядцам, и он связался с первоиерархом Русской Православной Старообрядческой Церкви (РПСЦ) Митрополитом Корнилием. Предстоятель поручил священнику первым делом выяснить, как меня крестили, погружением или обливанием. Но мама с папой у меня умерли, крестный тоже умер. И все же оказалось, что моя родная сестра (она старше меня на 10 лет) была на моем крещении в Покровском соборе. Она сказала, что меня не окунали в купель, а просто кропили. Тогда мне сказали, что для присоединения к старообрядцам я должен креститься заново. Каково это было услышать священнику, который уже пять лет стоял у престола в храме? Который сам не раз совершал Таинство Крещения? Но я был в таком ослеплении, что решил креститься заново.
— А как же: «Един Бог, едина вера, едино крещение»? Не вспоминали об этом?
— У меня были свои аргументы… Но пока еще я продолжал служить. Мой отход начался в феврале, а 14 апреля, на Радоницу, была моя последняя служба…
В этот день я приехал к Владыке Сергию с прошением перевести меня за штат по состоянию здоровья (тут я слукавил, — хоть и был довольно-таки болен, но не в этом была причина). А это был его день рождения! Владыка принял меня в кабинете, где было много цветов от прихожан, от пастырей… И тут я со своим нелепым прошением…
До этого я уже сообщил благочинному о своем решении. И вскоре ко мне приехало на машине сразу четверо батюшек. Среди них был и благочинный протоиерей Валерий Степанов, а также мой сосед, игумен Петр (Луканов) из Чубовки. Сели они, стали пить чай. Меня било крупной дрожью. Они пытались меня убедить не идти на такой опрометчивый шаг. Я обещал им не принимать таких важных решений в Великий пост, — и слово свое сдержал. Дождался Пасхи…
А уже после Радоницы мы с дочкой мчались на моей «окушке» в Москву на День Жен-Мироносиц. У староверов этот праздник считается одним из самых торжественных. Очень трудная дорога у нас была. Налил запасной бензин в баклажку, которая оказалась с дырочкой. В машине стоял сильный запах бензина. Дочь отравилась, все бледная была. Когда мы приехали в Старообрядческий центр на Рогожском кладбище, было уже темно. Первое, что увидели в сгущающихся сумерках: старообрядцы закончили всенощное богослужение, и в разноцветных сарафанах, в платках, заколотых на булавку, а мужчины в кафтанах — выходили из храма. Дочка увидела это, отшатнулась. Я сказал ей, это нормально. Ну и что, цветные сарафаны, даже красиво. Вскоре оказалось, что до нас никому нет дела, никто не собирается нас даже разместить на ночлег. Было ощущение, что мы здесь никому не нужны.
Вт 19 Янв - 6:52 автор Admin
» Из жизни старообрядцев РПСЦ (белокриницкого согласия)
Вс 15 Мар - 19:08 автор Admin
» Чего боится Гундяев? Житель Смоленска о визите в город главы РПЦ МП
Чт 13 Мар - 21:07 автор Admin
» Как выжить в тюрьме? практическое пособие на всякий случай
Чт 13 Мар - 20:56 автор Admin
» Майдан глазами патриарха Кирилла. Мы не услышали от патриарха ни требований остановить кровопролитие, ни осуждения действий власти, ни призыва к политическому диалогу
Вс 23 Фев - 13:20 автор Admin
» "Православный активист" Дмитрий Энтео избил заведующего книжной лавкой при музее ГУЛАГа, бывшего сотрудника структур Московской Патриархии
Пт 21 Фев - 17:54 автор Admin
» Рейдерство по православному ( или РПЦ МП как она есть)
Чт 20 Фев - 2:47 автор Admin
» Без вины виноватые. О крайнем разобщении духовенства и священноначалия в РПЦ МП... Крик души
Сб 15 Фев - 11:53 автор Admin
» Чистый снег. Рассказ протоиерея Василия Мазур
Вт 11 Фев - 15:40 автор Admin